(3/6) Развитие в современном мире: "Великая стагнация"

Эксплуатация мировой периферии со стороны центра мирового капитализма достигла в последние десятилетия своего апогея за всю человеческую историю. Выражени­ем этого стало доминирование финансово-спекулятивного капитала над промышленным, мировой кризис, перешед­ший в «Великую стагнацию» последних лет.

Рубежом, разделившим послевоенный подъем капитализма и движение к сегодняшнему кризису, стала «стагфляция» 1970-х годов. Именно тогда восстановление экономик Западной Европы и Японии привело к обостре­нию международной конкуренции в такой степени, что началось долгосрочное падение доходности от вложений капитала в производство.²⁶ Произошло не что иное, как перенакопление производительного капитала. Оно является относительным - товары нужны людям, но они не могут их купить. Стагфляция стала результатом ограничений, накладываемых на рост капиталистической экономики эксплуатацией труда.

Страны развитого капитализма отреагировали на кризис изменением самой модели крупного бизнеса. Считается, что на рубеже 20 в. в США произошла «революция управляющих», обеспечившая определенную самостоятельность менеджмента от собственников американских корпораций. Сложность управления крупным бизнесом и распыление акций среди множества мелких собственников привели к тому, что менеджеры стали относительно самостоятельны в оперативном управлении компаниями. Считается, что, ориентируясь на укрепление долгосрочных позиций компаний на рынке, управленцы обеспечивали долгосрочные инвестиции корпораций.²⁷ Все это изменила стагфляция 1970-х гг.

В 1980-е годы по американской экономике прокати­лась волна слияний и поглощений. Враждебные поглоще­ния сплошь и рядом осуществлялись на заемные средства. Это требовало безжалостной «реструктуриза­ции» компаний, т.е. распродажи части активов и увольне­ния рабочих, чтобы расплатиться с долгом. Все это обосновывалось необходимостью защитить права акционеров, которые, якобы, нарушались неподконтроль­ным менеджментом. Во многих случаях, действительно, в результате реструктуризации компаний происходил рост стоимости их акций. Однако «во многих случаях повыше­ние доходности достигалось только путем получения уступок от поставщиков или потребителей, сокращения величины уплачиваемых налогов, урезания заработной платы и сокращения персонала белых воротничков».²⁸ Вместо поддержания долгосрочного роста, американские корпорации стали сокращать занятость и инвестиции, направляя все большую долю прибыли на выплату дивидендов.

Таким образом, в условиях устойчивого падения прибыльности в производственном секторе модель корпоративного управления в американском бизнесе фундаментально изменилась. Произошел сдвиг корпора­тивной власти от менеджеров к акционерам, преодолев­шим традиционное отделение собственности от управле­ния.

Важнейшим последствием «контрреволюции акционеров» стала смена приоритетов американского бизнеса. Максимизация стоимости акционерного капитала сменила долгосрочный рост как главную цель американских корпораций.²⁹ В новых условиях Уолл-Стрит (точнее его инвестиционные банки и фонды) приобрел огромную власть над корпоративной Америкой, преобра­зуя ее по своему образу и подобию. Антропологическое исследование финансовых структур США³⁰ обнаружило доминирование агрессивной культуры, характеризующей­ся жесткой иерархичностью, сегрегацией по принципам расы и пола, репрессивным характером. На Уолл-Стрит господствует крайне неустойчивая занятость, стимулирую­щая извлечение краткосрочной прибыли. Контроль финансовых структур способствовал утверждению ориентации на максимизацию текущих доходов акционе­ров и, соответственно, краткосрочности временной ориентации американских корпораций.

Данные свидетельствуют, что чистые выплаты дивидендов нефинансовыми корпорациями США увеличились с 38 млрд долл. в 1979 г. до 584 млрд долл. в 2006 г. (3-й квартал).³¹ Еще более показателен рост обратного выкупа акций в том же секторе американских корпораций. Поскольку эффективность американского менеджмента оценивается акционерами теперь по единственному критерию - росту стоимости акций - то управленцы широко применяют манипуляции с этим показателем для получения более высоких годовых бонусов. В частности, они приобретают акции своих же компаний за счет прибыли корпораций. Чистый обратный выкуп акций, практически равный нулю до начала 1980-х годов, в 2007 г. (4-й квартал) превысил 1 трлн долл.³² Чистые выплаты дивидендов и чистый обратный выкуп акций нефинансовых корпораций США, взятый как процент от внутренне накопляемых фондов этого сектора, колебавшийся до 1980-х гг. около 20 %, достиг в 2007 г. (4-й квартал) абсурдной цифры в 160 %.³³ В результате резко снизились инвестиции американских корпораций в производственные мощности. Если в 1960 - 1970-е гг. чистые дивиденды корпоративного сектора США колеба­лись около половины от величины инвестиций в основной капитал, то в 2000-гг. превысили их вдвое.³⁴ Итогом стало изменение самой структуры капитала американского крупного бизнеса. Сегодня более половины активов нефинансовых корпораций США составляют финансовые активы.³⁵ Это важнейший показатель финанциализации, т.е. замещения производственного капитала финансо­вым.

По-существу современный капитализм сместил акцент в своей деятельности с созидательной, производ­ственной деятельности к финансово-паразитической. На пике финанциализации в 2007 г. сумма капитализации рынков акций, долговых обязательств и банковских активов превышала мировой ВВП в 4,4 раза, а теневой рынок деривативов достиг почти 600 трилл. долл., что в 11 (!) раз превышало тот же показатель.³⁶ Столь значитель­ное разбухание финансово-спекулятивного пузыря объяс­няется тем, что он подключает дополнительные источники повышения прибыли плюс к прибавочной стоимости. Произошел буквально взрыв самых разнообразных форм жизни в кредит, включавший потребительскую задолжен­ность всех видов, студенческие займы, автомобильные займы, долги по кредитным карточкам и, конечно же, ипотечное кредитование. Благодаря этому финансовым структурам удалось взять под контроль малейшие виды доходов среднего класса и значительной части бедноты как в развитых, так и в развивающихся странах.³⁷ По­существу, осуществляя т.н. секьюритизацию долговых обязательств,³⁸ финансовый капитал претендует на право распоряжаться уже не только текущим, но и будущим трудовым доходом. Присвоение трудовых доходов людей является дополнительным источником накопления капитала в современных условиях, отчасти компенсирую­щим падение прибыли в реальном секторе экономики.

Финанциализация стала главной предпосылкой глобального переноса материального производства из развитых стран, прежде всего из США, в регионы с низкой оплатой труда.³⁹ В результате деиндустриализации развитых капиталистических стран, прежде всего США, произошло шоковое расширение мирового рынка рабочей силы. В 1990-е гг. полтора миллиарда новых рабочих из Китая, Индии и республик бывшего СССР пополнили мировой рынок труда, удвоив его.⁴⁰ В результа­те произошла бурная индустриализация ряда периферий­ных государств и доля промышленной продукции в экспорте периферии выросла с 20 % в 1980 г. до 80 % в 2003 г.⁴¹ Казалось бы, это свидетельствует о преодолении этими странами своей социально-экономической отсталости от развитых стран. Чтобы понять, насколько такой вывод был бы преждевременным, надо присмот­реться к механизму этого разделения труда.

Как отмечает исследователь, «правительства и многонациональные корпорации продвигали новую систему [мировой торговли], используя привычный язык свободной торговли, и утверждали, что их целью является создание глобального рынка. Однако действительной целью скорее было не развитие традиционного обмена товарами, а формирование глобальной зоны произво­дства, в рамках которой корпорации могли бы создать плацдармы экспорта для снабжения рынков развитых стран».⁴² Этот процесс отражает теория «цепочек стоимос­ти».⁴³ Их суть состоит в том, что ТНК разбивают процесс производства на отдельные звенья, в соответствии с создаваемой величиной добавленной стоимости.

Затем трудоизбыточные процессы с низкой добавлен­ной стоимостью переносятся в регионы с низкой оплатой труда, а т.н. «ключевые компетенции» с высокой добавлен­ной стоимостью - НИОКР, маркетинг, дизайн, юридичес­кое обслуживание, промоушен и т.д. - сохраняются за собой. Сегодня западные ТНК зачастую не осуществляют никакое производство вообще.⁴⁴ В ином случае они могут предпочесть приобретать полуфабрикаты и комплектую­щие у стран с низкими доходами, избавляясь от необходи­мости самим делать производственные инвестиции, осуществлять подготовку персонала и т.д. Важнейшей особенностью «цепочек стоимости» является то, что западные ТНК выступают в них как монопсонии (монопо­листы-покупатели), тогда как поставщики вынуждены конкурировать между собой.

Одним из важнейших механизмов, обеспечивающих подобное неравенство, и является Всемирная торговая организация (ВТО). Идеи о взаимной выгоде международ­ной торговли и взаимной экономической открытости обосновывали новый этап экономической интеграции. Здесь мэйнстрим экономической науки отражал интересы финациализированных корпораций, не способных поддерживать высокий уровень доходности без дешевых поставок с периферии. Сформировался могущественный альянс корпораций и политической элиты западных стран, который «связал теорию международной торговли с глобаизацией деятельности корпораций, и этот альянс придал новый импульс экспансии ГАТТ и последующему созданию ВТО в 1996 г.».⁴⁵

Именно через ВТО достигается господство западных ТНК в международной торговле и обеспечивается дешевизна поставок товаров из периферии в центр мирового капитализма. Самир Амин удачно назвал выгоду западных ТНК, получаемую на разнице между уровнями оплаты труда в мире, «империалистической рентой».⁴⁶

Таблица 1 отражает средние относительные измене­ния цен импорта обрабатывающей промышленности США в 1986 2006 гг. Эти уникальные данные характери­зуют динамику затрат американских ТНК в условиях переноса производства за рубеж и функционирования глобальных производственных цепочек. Индексы цен импортируемого сырья и комплектующих взяты по отношению к индексу потребительских цен в США. Легко видеть, что по абсолютному большинству представленных отраслей цены импорта отстают. Это означает, что издержки американских ТНК неуклонно уменьшаются.

Совокупное влияние этих процессов на инфляцию в США можно видеть из совокупных данных табл. 2.

Она отражает динамику инфляции, денежной массы и цен импорта в США. Мы видим, что рост цен потребите­льских благ резко снизился именно тогда, когда денежная политика была ослаблена, зато упали цены импорта относительно внутренних цен. Эти расчеты показывают, что ограничительная политика вовсе не была главным фактором рекордного падения инфляции в США в последние годы. Этим главным фактором стала эксплуата­ция мировой периферии. Соотношение цен США и периферии является эмпирическим проявлением того, что первые выше, а вторые ниже трудовой стоимости. Это и есть основа империалистической ренты.

Перенос производства в регионы с низкой оплатой труда привел к подрыву положения наемного труда и в развитых капиталистических странах. Доля заработной платы в ВВП стран-членов ОЭСР устойчиво падает с начала 1980-х гг.⁴⁷ Получается, что в мире создаются все большие производственные мощности, а мировой совокупный спрос все более отстает от предложения. В этом нет ничего удивительного - ведь потребительский спрос определяется, прежде всего, спросом наемных работников.