Полупериферия глобального капитализма

Я согласен с Пирани в том, что «Россия интегрируется в мировой рынок, как во многих отношениях сильно зависимый игрок». Тем не менее, я не понимаю, почему приток иностранного капитала, пусть и в форме значительной акционерной собственности в крупнейших (но только нескольких) российских компаниях, «говорит против идеи Дзарасова о том, что определяющей чертой российского капитализма является доминирование “могущественных инсайдеров”» (Pirani, 2011).

Периферийная (или, точнее, полупериферийная) сущность современного российского капитализма может быть выведена из природы инсайдерской ренты. Мотивы извлечения последней крупными российскими инсайдерами включают три конкурирующих потребности: (а) демонстративное (по Веблену) потребление; (б) сбережения за рубежом; и (в) инвестиции в подконтрольный российский бизнес. Социальные позиционные товары богатых россиян обязательно включают такие статьи, как недвижимость за рубежом и товары роскоши, произведенные на Западе, в т.ч. дорогие автомобили, яхты и тому подобное (Бережанская, Игуменов, 2005). Еще важнее то, что сбережения за рубежом, прежде всего, на Западе, являются важнейшим условием ведения бизнеса в современной России. Согласно отбывающему тюремный срок олигарху Михаилу Ходорковскому, его братья по классу смотрят на Россию только как на «поле для охоты и сбора трофеев». Они не собираются жить в России, проводя много времени за рубежом, предпочитая давать образование своим детям в престижных западных университетах, приобретая западные спортивные команды, делая колоссальные вложения в западные благотворительные фонды и т.д. Очевидно, что все это отражает компрадорский характер российского крупного бизнеса.

Таким образом, бегство капитала из России – это структурный феномен, свойственный ключевой группе деловых институтов, и отражающий сущность нового общественного строя, а не просто продукт каких-то случайных, преходящих обстоятельств. Рассмотренные выше факторы определяют спрос на ренту со стороны крупных инсайдеров. Естественно, что средства, потраченные на товары роскоши, и сбережения на Западе должны быть вычтены из инвестиционных фондов.

Как уже было сказано в моей исходной статье, инсайдерская рента определяет структуру цен в российской экономике. Говорилось и о том, что диспаритет цен сформировался в пользу крупных инсайдеров экспортноориентированных отраслей (нефть, газ, металлургия и некоторые другие). Благодаря своей интеграции в мировой рынок, этот сектор российской экономики обладает возможностью ограничивать предложение своей продукции на внутреннем рынке и взвинчивать цены. Выше добавлено, что собственники этих предприятий располагают более высокой инсайдерской рентой (называется ли она дифференциальной или относительной), чем их коллеги из обрабатывающей промышленности. Почему же именно сектор добывающей, а не обрабатывающей промышленности оказался в столь благоприятном положении в современной России? Ответ состоит в полупериферийном положении России в капиталистической миросистеме. Согласно Самиру Амину, в современном мире действует закон «всемирной стоимости», который определяет относительные стоимостные пропорции национальных экономик в ущерб периферии. В отличие от обрабатывающей промышленности, российские отрасли, добывающие сырье, допущены на мировой рынок, тем более что доходы от их деятельности, в значительной мере, сберегаются на Западе.^[1] Таким образом, распределение инсайдерской ренты между доминирующими группами разных секторов, определяющее отраслевую структуру цен и отраслевое распределение инвестиционных фондов, отражает положение страны в мировой системе капитализма.

Как видим, инсайдерская рента несет на себе отпечаток полупериферийного положения, занимаемого Россией. Выше было показано, что неолиберальная экономическая политика российского государства, и особенно его денежная политика, проводятся, прежде всего, в интересах крупных инсайдеров. Из этого ясно, что инсайдерская рента является основным инструментом, посредством которого мировой капитализм оказывает свое формирующее влияние на народное хозяйство России как на макро-, так и на микроуровне. Я не могу понять, как это глубоко структурное явление, коренящееся в самой природе современного капитализма, может быть исправлено притоком преимущественно спекулятивного финансового капитала из-за рубежа.^[2] О том, что «усердие западной стаи гиен» не является непреодолимым препятствием для российских крупных инсайдеров, находятся ли они в частном бизнесе или на государственной службе, я уже писал выше.^[3]